Для нас остается неизвестным, платилась ли она ежегодно или в более долгие сроки, каковы были ея размеры, состояла ли она в деньгах или естественных произведениях; можно бы принять, пожалуй, последнее, в виду того, что речь идет о возстановлепии дани очень старинной ¹⁰⁰). Нет также указаний насчет того, каким способом должна была вноситься дань, - сами ли русские должны были получать ее от туземцев или их начальников, или же летты, епископ или магистр ордена должны были отсылать ее в Псков. Ибо Толова еще в 1224 г. или начале 1225-го была поделена между лифляндскими владетелями так, что магистру досталась область от озера Буртнек по обоим берегам Аа до Вика или дальше, за исключением 12-ти деревень вблизи озера Буртнек, кроме того Адзеле, исключая четыре деревни, которыя также названы поименно; в свою очередь епископу рижскому достались две трети земли, а именно те двенадцать деревень в северозападной части края, четыре деревни в "Адзеле" и страна к югу от средняго течения Аа и также к востоку от праваго берега Аа до псковской границы¹⁰¹). Для занимающих нас частных вопросов имеет значение то соглашение, которое за четырнадцать лет до этого состоялось между епископом Альбертом и Владимиром полоцким насчет двинскаго края: ливы должны были ежегодно уплачивать епископу должную дань или он за них. Следовательно, тогда верховный владетель края брал на себя заботу о правильном, ежегодном взносе дани и таким образом прямо ручался за нее.

¹⁰⁰) Ср. замечания на стр. 77, прим. 1 этого изследования.
¹⁰¹) По поводу этого документа и его литературы см. стр. 115, примеч. и стр. 127, прим. 1 этого изследования. Генрих - ХХVIII, 9 - ограничивается простым указанием на сравнительную величину епископской и орденской области (Lethos vero de Tolowa Ri-gensis episcopua cum fratribus suis militie dividebat, et duas partes accipiens episcopua. tertiam fratribus militie relinquebat). По барону Толлю и Шварцу, Bricflade, т. III, стр. 144, - раздел относится "к началу январскаго 1225 года", так как разсказ Генриха относится "к концу 1224 мартовскаго года"; поэтому Bunge в "Liv- est- und kurlandische Urkunden-Regesten bis zum Jahre 1300" (Leipzig, 1881), стр. 19 - относит документ к началу 1225 г., между теи как в т. VI, стр. 141 своего "Urkundenbuch" (1873) он пометил его июлем 1224-го года. Но дата, установленная бар. Толлем и Шварцем, не представляется однако несомненной. Следует поэтому предпочесть обозначение времени у М. Перлбаха ("Mittheilungen"), т. XIII, стр. 5 и 13) - "с. 1224". - Г. Беркгольц в том же томе "Mittheilungen", стр. 47, обращает внимание на то, что из точнаго смысла документа не ясно, принадлежало ли Адзеле еще к Толове, или оно просто названо здесь рядом с нею. Между тем выше, стр. 115, в прим. 1, мы видели, что по разным соображениям Адзеле надо разсматривать лишь как часть земли Толова, таким образом, соображая сравнительную величину епископскаго и орденскаго участков, как определяет их Генрих, мы должны принять, что Толова простиралась к югу весьма далеко, так что расположение ея по обоим берегам верхней Аа следует считать доказанным. Из того же документа нельзя однако же вывести, простирались ли уже в силу этого раздела земли епископа и ордена до самаго псковскаго княжества, как это впоследствии действительно и было.

Я считал особенно необходимым войти в подробное разсмотрение вопроса, когда и при каких обстоятельствах утвердилось немецкое владычество в Толове, потому, что этии путем объясняются многия особенности в отношениях этого подвластнаго края к соседним русским княжествам. Благодаря сравнительной содержательности нашего древнейшаго туземнаго источника, в котором мы находили или указания, или прямо разсказ о событиях, нам удалось придти к не маловажным результатам. Прежде всего мы видим, что зависимость с самаго начала была очень слабая. Нельзя указать ни русских поселений, ни укреплений, которыя имели бы целью обезпечить прочность дани, платимой Толовою. Между тем псковичи из одного соперничества с западными пришельцами и из страха перед ними, без особой настойчивости, взялись за миссионерскую деятельность среди своих данников леттов¹⁰²). Что, проповедуя крещение, русские здесь так же, как в 1210 г. в Угаунии, имели в виду одне политическия цели, на это находим совершенно ясное указание у Генриха, известное суждение котораго (XXVIII, 4)¹⁰³), хотя вообще говоря и не всегда безпристрастнаго к русским, согласуется в данном случае с фактами. Также нигде не встречаем указаний на то, чтобы псковичи когда нибудь защищали этот издавна подчиненный им край от многочисленных притеснений и набегов литовцев, эстов и ливов: они имели в виду только дань. В виду этого делается понятным добровольное подчинение жителей Толовы немцам в 1214 г. и переход их в латинскую церковь: по совершенно определенному свидетельству хрониста, они искали поддержки и защиты, которой могли ожидать только от рижскаго епископа¹⁰⁴). И со стороны русских не было оказано никакого противодействия ни в 1208 году, когда был заключен союз, ни шесть лет спустя, когда летты открыто отпали от греческой церкви и в то же время признали за немцами верховное право на землю; так как все эти события не мешали дальнейшему существованию дани, русские не вмешались в них и довольствовались тем, что по окончании многолетней войны, прямой повод к которой подали угаунцы, право на дань договором 1224 года было утверждено за ними.

¹⁰²) Боннель относить это (Chronograpbie, стр. 22) ко времени "между 1200 (1186?) и 1208 гг.; но такие пределы слишком широки. В хронике говоритси: "eorum [Latjnorum] tempore". Во всяком случае, когда Алобранд пришел на Имеру, летты Толовы были уже крещены псковичами.
¹⁰³) ... mater Ruthenica sterilis semper et infecunda, que non ape regenerations in fide Jesu Christi, sed spe tributorum et spoliarum terras sibi subjugare conatur.
¹⁰⁴) Генрих XVIII, 3... eo quod pacis quam belli tempore semper tuerentur ab episcopo, et essent cam Theutonicis cor unum et апиша una, et contra Estones et Letones corum semper gauderent defensione. To же побуждение приписывается в 1208 г. леттам с Имеры (XI, 7); оно же предполагается (что в данном случае особенно важно) и при заключении в том же году союза латышскаго края с Бартольдом Венденским и Ригою (XII, 6). Прим. Вследствие пропажи на почте оригинала, на краях этого листа страниц его нельзя было обозначить.

Остается наконец вопрос: долго ли впоследствии псковичи сохраняли за собой это право? Имеющийся материал представляет пробелы, он состоит в разбросанных указаниях самых разнородных источников и не может привести изследователя к удовлетворительному ответу.

Факт заключения осенью 1224 г. "прочнаго" мира не может быть подвергаем сомнению, тем более что он подтверждается, повидимому, также свидетельством папы Гонория III в булле от 17 января 1227 года¹⁰⁵); кроме того мы знаем, что летом 1225 года в Риге послы от Новгорода и других русских городов просили папскаго легата Вильгельма, епископа Моденскаго, о подтверждены мира, который они давно заключили с немцами (Rutheni Norgadenses et alii de civitatibus aliis... miserunt [ad legatum] nuncios suos, petentes ab eo pacis jam dudum a Theuthonicis facte confirmationem). Хронист прибавляет к этому, что легат должен был выслушивать [другия] подобный просьбы от послов, что многими увещаниями он подкрепил в них уверенность и отпустил их домой обрадованными (et exaudivit eos in hujusmodi petitionibus, fidem eorum eciam multis exhortationibus roborando, remisitque onmes in terram suam cum gaudio - Генрих, XXIX, 4). He только возрастающее могущество юной немецкой колонии действовало в этом случае внушительным образом на русских; была и другая причина - страх перед монголами, которая заставляла их даже вступать в переговоры о главенстве папы¹⁰⁶). Следовательно отношение русских к лифляндцам, в столице которых и велись переговоры, было совершенно мирное. Но еще при жизни епископа Альберта, осенью 1228 г., последние соединились с псковичами против Ярослава Всеволодовича новгородскаго. Он только что вернулся снова на новгородский стол¹⁰⁷); вожаки враждебной ему партии ушли во Псков и, когда он хотел приехать туда же, псковичи его не пустили. Тогда под предлогом войны против немцев он привел из Переяславля свою дружину.

¹⁰⁵) Бунге, Urkundeubuch ч. I, № ХСV. В послании "Ко всем королям русским" сказано: "Interim autem pacem cum Christianis de Livonia et Estonia firmam habentes, non im-pediatis perfectum fidei Christianae". Впрочем Боннель, Chronogr. стр. 47, понимает иначе это место: князья русские должны были с своей стороньи "иметь прочный мир с латинскими христианами в Ливонии и Эстонии и не препятствовать распространению христианской веры".
¹⁰⁶) Сравни Боннель, Commentar, стр. 65.
¹⁰⁷) Боннель, Commentar, стр. 247; однако Ярослав не осенью, а самое позднее летом в третий раз сделался новгородским князем, как видно изданных, приведенных на стр. 48 Chronographie. О тогдашнем состоянии Новгорода и Пскова, а также о зависимости последняго, см. соответстпующия места у Соловьева и Бестужева-Рюмина.

"То же слышавше Пльсковици яко приведе Ярослав полки, убоявшеся того, взяша мир с Рижаны, Новгород выложивше, а рекуче: то вы, а то Новгородцы, а нам ненадобе; н оже поидут на нас то вы нам помозите. и они рекоша: тако буди, и пояше у них 40 муж в талбу"¹⁰⁸). С другой стороны и новгородцы отказались воевать без псковичей, и таким образом война не состоялась. Только что приведенное место: "взяша мир с Рижаны" в связи с ходом обстоятельств, только что изложенных, можно пожалуй отнести к оборонительному союзу, заключенному раньше с лифляндцами¹⁰⁹).

Связь этих фактов имеет историческую важность. После многих столкновений и упорной борьбы в 1268 году была опять война между немцами и русскими. "Wol uf drizec tusent man"¹¹⁰) - при чем и князь Довмонт из Пскова был вмесге с новгородцами - вторглись в датскую Эстляндию, где произошли кровавыя битвы. Но уже в июне магистр ордена Отто фон Лютерберг писал городу Любеку, что он опустошил до тла город Псков, но что, в то время как он готовился взять укрепление, пришли послы из Новгорода и просили о мире; он по совету опытных мужей заключил с ними мир - так, как было во времена магистра Волкуина и епископа Альберта (cum quibus pacem, quae temporibus magistri Volquini et episcopi Alberti fuit, consilio fecimus peritorum). Впрочем пока был заключен лишь предварительный договор. Утверждение же мира (pacis confirmatio, pacis reformatio; quonsque pax firmetur) - говорится далее - последует тогда, когда будут возобновлены и точнее определены столько раз нарушенныя права немецких купцов и т. д.¹¹¹). В орденской грамоте магистра договор о мире отделяется от последовавшаго упорядочения торговых отношений; по поводу последних делается ссылка на мирный договор 1224 года; тогда тоже послы от Новгорода и Пскова сообща договаривались с немцами; не говорится однакоже ничего и о том, что после приготовлений к походу в 1228 г. - еще при жизни епископа Альберта - состоялось форменное заключение мира с новгородцами.

¹⁰⁸) Бестужев-Рюмин, ч. I, стр. 322, прим. 36; ср. также Соловьев, ч. II, стр. 365 и след. и Bonncll, Chronographie, стр. 49.
¹⁰⁹) Бестужев-Рюмин, ч. I, стр. 365.
¹¹⁰) [Древнейшая] лифляндская рифмованная хроника (изд. Leo Меуег'ом, Pader-. born 1876), стих 7573.
¹¹¹) Бунге, Urkundenbuch. т. I, Л: СDХ; в существенных чертах то же самое содержит грамата рижскаго совета к Любеку, помещенная под № CDXI. Указания на другие источники см. у Боннеля (Chronograpbie, стр. 79), также ссылки его на Комментарий. Переговоры тянулись долго; окончательное соглашение состоялось только в начале 1270 г. - К. Е. Napiersky, Russisch-livl. Urkunden (St. Petersburg, 1868) S. 15 - считаем., что первая из упомянутых грамот относится овероятно, к 1269 г.", вторая же "наверно к 1269 г.". Бунге в своей новой обработке регест (1881 г., см. приведенную там цитату) помечает обе грамоты "июнь?) 1268".

Основатель лифляндскаго государства скончался, как известно, 17-го января 1227 года; магистр же ордена Волкуин погиб семь с половиной лет спустя во время большого поражения от литовцев на Зоуле. Итак в 1268 г. толовская дань снова была подтверждена за псковичами¹¹³).

Еще в 1225 году дань была получена. В первой псковской летописи читаем: "В лето 6792. Бысть знамение в луне, декабря 24, в день недельный; по двою неделю, генваря, погибохом, в 12, избиша Немцы Псковичь на дани, у Алысту, 40 мужь. Якоже древнии Хронографи глаголют, яко знамение несть на добро, но на зло присно является"¹¹⁴). Во второй псковской летописи редакция короче: "В лето 6792, генваря 2, избиша Немцы Псковских данщиков, 40 мужь, у Волысту"¹¹⁵). Эти данныя источников дополняются двумя сохранившимися в любекском архиве росписями товаров, которые в 1288-1311 годах силой были отняты русскими у немецких купцов во время их поездок между Новгородом и Псковом; росписи эти "никем не засвидетельствованы и без обозначения места, года и дня"¹¹⁶). В интересующем нас месте обе оне в существенных чертах совпадают. В первой говорится: "В 1288 г. от Р. X. было отнято у немецких купцов около 20,000 мелких меховых шкурок, и то сделали Псковичи, и в присутствии дерптскаго (coram Domino Tarbatensi), братьев и послов из Новгорода, также в присутствии многих других уважаемых мужей они сознались, что они это сделали в отмщение за убитых, которых брат Отто Пашедах вместе с людьми из Розитты умертвил в земле Адзеле (pescowenses fatebantur..., se fecisse ad vindictam occisorum, quos frater Otto Paschedach cum illis de Rositen occiderant[!] in terra adzelle); при этом эти купцы потеряли шестьдесять марок".

Вторая роспись представляет варианты; кроме не важных в смысле содержания - еще следуюшие: обозначен "1298" год вместо 1288-го, имя рыцаря пишется "phacedhach", кроме того замечено, что убыток немцев равнялся "сорока маркам серебра". Боннель¹¹⁷) на основании материала, которым я не располагал, признает как 1288 г. так и имя Пашедах "верными"; по поводу же умерщвления сорока псковичей он думает, что оно произошло не 2-го, а 12-го января 1285 г., "потому что 24-го декабря 1284 года действительно было лунное затмение".

¹¹³) С этой точки зрения получают особенный смысл 7759-60 стихи рифмованной хроники: und machte [der meister] einen vride gut. des vreute sich der Ruzen mut.
¹¹⁴) Псковская первая летопись в Подном собрании русских летописей, т. IV, (С.П.Б. 1848 г.), стр. 183.
¹¹⁶) Пск. вторая летопись в П. С. Р. Л., том V (1851), стр. 10.
¹¹⁷) G. F. Sartorius Freyherrn v. Waltershausen urkundliche Geschichte des Ursprungs der deutschen Hanse. Zwei Bande. Hamburg 1830 - Bd. II, S. 156 f. - Росписи недавно напечатаны у Bunge, Urkundenbuch, Bd. VI, № MMDCCLXX.

С другой стороны следует ему возразить, что место Alyst или "Wolyst уже по смыслу обеих росписей следует искать в округе Адзеле и потому не отождествлять его с теперешним имением Hallist - в старинной эстонской местности Сакала¹¹⁸); это соображение насчет местонахождения Alyst'ы или Wolyst'ы подтверждается также фактом толовской дани и участием рыцаря Отто Пашедаха "вместе с людьми из Розитты", укрепления, построеннаго для защиты восточной границы; сверх того и сам Боннель в своих "Nachtrage", стр. 240, указал на то, что под Alyst'-ой следует разуметь позднейший Мариенбург: следовательно Алиста относилась к округу Адзеле¹¹⁹). - Наконец, обращает на себя особенное внимание факт, что псковичи, отправившись за данью, были убиты орденскими братьями. Нет никаких доказательств того, что право на дань было раньше утрачено русскими, притом последний мирный договор не был нарушен новыми войнами, да и, кроме того, такое предположение противоречило бы разсказу обеих псковских летописей. Было ли это убиение сорока псковичей ничем иным, как простым актом насилия или оно имело до некоторой степени характер законности и основывалось хоть отчасти па праве? Далее мы наталкиваемся на вопрос, уже затронутый раньше: имели ли вообще псковичи право сами собирать дань с жителей? Или не случилось ли так, что дань, которую им, может быть, доставляли обыкновенно сами летты, не была на этот раз своевременно уплачена, и они отправились сами в чужую страну, чтобы вымогать ее?

¹¹⁸) Aliste - no Pabst'y, стр. 157, примеч. 29 - "der Unteren (Land) Niederland" - считалась во время Генриха Летляндскаго (южным) отделом этого края: "Letti . .. tran-seuntes per nemora in Saccalanensem provinciam, que Aliste vocatur..." (XV, 7).
¹¹⁹) Подробности см. на стр. 232 Приложения к настоящему изследованию. - Боннель высказывает еще (Nachtruge, стр. 240) также предположение: "Vielleicht erhoben die 40 Pskower Tribut in demjenigen Theile Lettglliens, der einst von Jaroslaw Wladimiro-witscb (aber nicht mit Einwilligung aller Pskower) an die Deutschen abgetreten war". Но не говоря уже о том, что такое толкование мало подкрепляется источниками (Chronographie, стр. 64) и представляется крайне сомнительным из общей связи всех обстоятельств (в документах вообще Летигаллия не упоминается), оно не меняет того факта, что по не раз упомянутому акту раздела 1224 г. в то время (и раньше) Адзеле уже не принадлежало более псковичам, и что в добавок тогдашния условия мира были снова подтверждены в 1268 году, между тем, как Ярослава Владимировича уже "в 1249 году не было в живых" - (Commentar, стр. 85).

Если же они имели право собирать дань сами, то не допустили ли они при сборе ея какого произвола? С другой стороны, было уже указано на возможность существования известных гарантий со стороны верховных господ Толовы - их ручательств в уплате дани псковичам, как это было сделано относительно полоцкаго князя на короткое время в 1210 году. Может быть, псковичи, явившись в страну, вместо того чтобы получить дань из рук немцев, стали вымогать ее у жителей? Самое число убитых значительно и заставляет думать о вымогательствах и насилиях, так как легко предположить, что столько же или еще больше псковских людей ушло от преследования немцев. Во всяком случае весьма значительную долю законности должны мы, повидимому, признать за кровавым делом рыцарей. По крайней мере мы ничего не узнаем о том, чтобы псковичи потом добились или хотя добивались какого нибудь удовлетворения за это дело. Если верить имеющимся сведениям, отношения обладателей Толовы к русским оставались мирными. Даже ни о каких переговорах по поводу случившагося не говорится вовсе. Если же впоследствии, когда целых три года спустя немецкие купцы были ограблены русскими, эти последние выставляли это как месть за причиненную им неправду, то в этом можно видеть простой предлог с целью оправдать то, что случалось и без того часто. Мы имеем впрочем из этого времени грамоту дерптскаго епископа Бернгарда II и его капитула к совету города Любека по поводу наследства после епископа Фридриха ф. Haseldorpe, предместника Бернарда, в которой говорится про дерптскую церковь, что она отовсюду подвержена нападениям как язычников, так и русских (... eidem ecclesiae nostrae, quae raultis undique tarn paganorum quam Ruthenorum propulsatur insultibus); трудно установить дату этой грамоты: самое позднее ее можно отнести к 1285 и 1290 гг.¹²⁰). Но грамота высказывает эту жалобу лишь мимоходом и в самой общей форме, так что определенпаго указания на какия нибудь известные факты здесь нет. Притом здесь говорится о враждебности русских к епископству дерптскому только и нет надобности относить это также к архиепископу и магистру ордена, которые владели каждый отдельной частью платившаго дань края; наконец, хотя и вероятно, но не несомненно, что под русскими здесь разумелись именно псковичи.

¹²⁰) Bunge, Urkundenbuch, Bd. I, № DIII. Относительно времени составления грамоты см. Baron Toll und Schwarz, Brieflade, Th. III, S. 341 f. В своей новой обработке регест, Бунге относит этот документа (стр. 98) ко времени "около 1290 года".

Здесь приходится уже прекратить наше изследование единственно потому, что из более поздняго времени мне не удалось найти никакого материала. Из этого одного невозможно, разумеется, заключить еще о том, что после 1285 г. русские не получали больше дани с Толовы; нельзя сделать этого вывода и из общаго положения дел в крае. Было показано напротив, что в 1285 году дань существовала. Но когда она перестала существовать, и не пришло ли это важное для псковичей право само собой в забвение, потому что оно не всегда, может быть, осуществлялось, - этого разрешить я не в состоянии. Однако же вопрос заслуживает более серьезнаго внимания, чем то, которое ему до сих пор уделялось. Я уже кончаю на этом, не вдаваясь в область гаданий, неустойчивость которых обнаружилась бы, может быть, очень скоро. Оставляя в стороне то, что удалось сказать в этом изследовании об отношснии русских и немцев к земле Толова, до мира 1224 г., я принужден в отношении дальнейшей ея судьбы пока отказаться от решения интересных вопросов и быть довольным, если мне удалось дать толчек к их удовлетворительному разрешению.