Григорьев А.А.

Субарктика

VIII. Типичнейшие варианты физико-географического процесса равнинной Cубарктики

Географическое положение и его обусловленность. Пониженная интенсивность физико-географического процесса, свойственная типичному восточноевропейскому сектору Субарктики, как мы видели, зависит от двух причин: от малых размеров тепловой энергетической базы и от несоответствия между характером радиационного баланса и интенсивностью циклонической деятельности атмосферы при большой влажности воздуха, что вызывает избыток осадков. Первая присуща всему поясу, вторая может значительно меняться в различных его секторах. Поэтому наиболее контрастный вариант физико-географического процесса по сравнению с типичным (восточноевропейским) мы находим в том секторе нашего пояса, где циклоническая деятельность в течение всего года выражена наиболее слабо и содержание влаги в воздухе ниже, именно в восточносибирском, расположенном между 95°-140° в. д. Он охватывает восточную часть Таймырского полуострова и, простираясь далее на восток, пересекается низовьями рек Лены и Яны; район низовьев Индигирки в основном относится еще к этому же сектору.

В связи с более слабой (особенно зимою) циклонической деятельностью атмосферы и меньшей, чем в восточноевропейской Субарктике, абсолютной влажностью воздуха количество выпадающих осадков здесь очень не велико¹. На юге пояса оно достигает 200 мм с небольшим за год, к северу оно убывает. Хотя около половины годовых осадков падает на четыре теплых месяца (июнь - сентябрь), однако их все же выпадает здесь за теплый сезон гораздо меньше, чем в восточноевропейском секторе. Зимою толщина снегового покрова здесь очень мала, гораздо меньше, чем там. Обычная для высоких широт очень высокая относительная влажность воздуха создает условия, благоприятные для образования низких облаков. Облачность здесь больше, чем в восточноевропейском секторе. А поскольку абсолютная влажность здесь меньше, чем там, то облака отличаются значительно меньшей плотностью. Как показали исследования в бухте Тикси (близ устья Лены), такие облака пропускают через себя очень большое количество солнечной радиации. Однако длинноволновое излучение Земли они задерживают и возвращают обратно весьма сильно. Вероятно, что ослабленная летом циклоническая деятельность сочетается с несколько меньшим, чем в восточноевропейском секторе, поступлением холодных воздушных масс арктического происхождения. Все это повышает в разгар лета температуры воздуха на указанных долготах, почему типичные для Субарктики июльские изотермы располагаются здесь гораздо севернее, чем в Припечорье. Значительно большие, чем в восточноевропейском секторе, в летнее время величины приходящей радиации, связанные с гораздо большим притоком рассеянной радиации, проникающей через менее плотные облака, сильно повышают приходную часть радиационного баланса. Расходная же часть этого баланса, согласно приведенным выше фактам, летом во всяком случае не больше, скорее несколько меньше, чем в восточноевропейском секторе. Поэтому на рассматриваемых долготах летом показатели радиационного баланса должны быть выше, чем в восточноевропейском секторе. Другими словами, величины радиационного баланса, характерные для восточноевропейской Субарктики, в Восточной Сибири приурочены к более высоким широтам. Изложенные выше особенности радиационных и температурных условий восточносибирской Субарктики приводят к тому, что рубежи горизонтальных географических зон в Восточной Сибири смещены далеко на север. Северная граница Субарктики достигает 76.5°, южная поднимается на север до 72.5° с. ш.

¹ Цифровые данные осадков расположенных здесь метеорологических станций нередко преуменьшены вследствие неправильного учета зимних осадков. Так, в с. Казачьем на р. Яне выпадает не менее 207 мм за год, а не 158 мм, как указывается в справочниках.

Таким образом, южный рубеж Субарктики отодвинут на север гораздо больше, чем северный. Всего севернее эти рубежи располагаются в районе Хатанги - к западу от нее. Восточнее они несколько уклоняются к югу, что видно из табл. 24.

Приведенные цифры говорят о том, что здесь в отличие от восточноевропейского сектора Субарктики северная подзона прибореальной зоны заметно шире, чем южная; это связано с тем, что южная граница Субарктики, как уже отмечалось, гораздо дальше перемещена на север по сравнению с восточноевропейским сектором, чем северная. Эта тенденция наблюдается и далее на восток в пределах описываемого сектора.

Значительно более северное расположение субарктического пояса в Восточной Сибири должно обусловить здесь более суровые зимы, чем в восточноевропейском его секторе. В том же направлении влияет и отсутствие в Восточной Сибири зимних вторжений теплых атлантических воздушных масс, умеряющих холода, и наличие частых вторжений с юга чрезвычайно холодного и сухого сибирского полярного континентального воздуха. Последние два фактора понижают температуры зимы в восточносибирской Субарктике гораздо сильнее, чем положение на более высоких широтах. В результате климат описываемого сектора Субарктики оказывается континентальным в течение всего года.

Особенности зимнего физико-географического процесса и образование почвенных льдов. Связанные с континентальностью климата особенности физико-географического процесса наиболее велики зимой, так как средние температуры января за Леной держатся около -38°, -40°, т. е. на 19°-20° ниже, чем в восточноевропейском секторе. К западу от Лены они возрастают до -32°. Наиболее жестокие морозы доходят в данном секторе до -48° и даже до -54°. Со столь низкими температурами воздуха здесь связано образование сухого снежного тумана, очень часто окружающего стада северных оленей. Летящая птица оставляет здесь за собой белую струйку такого же происхождения. Туман этот образуется, как и в арктическом поясе, потому, что при очень низких температурах воздуха конденсация паров в атмосфере и превращение их в кристаллики льда происходят при гораздо меньшей относительной влажности (по отношению к жидкой воде), чем при более высоких температурах. Так, при температуре воздуха -20° конденсация паров происходит при относительной влажности всего лишь в 82%, при температурах -30°, -40°, -50°, при относительной влажности соответственно в 74, 67, 61% (Тихомиров, Проблемы Арктики, 1938, № 2, стр. 63-67).

Значительные морозы наступают в Восточной Сибири уже во второй половине сентября, так что осень очень коротка. Средние температуры октября очень низкие; даже на южной границе субарктического пояса они держатся ниже -10.5°, почему октябрь является уже чисто зимним месяцем. Сентябрьские морозы наступают еще до образования снегового покрова, поэтому почва и растительность быстро промерзают. Такие температурные условия сочетаются с малым количеством осадков. Мощность снегового покрова достигает в равнинных районах к востоку от Лены 25 см, а к западу от Лены очень медленно увеличивается, доходя здесь во внутренних частях территории до 45-50 см, тогда как в широкой прибрежной полосе она не превышает 25 см. Нарастает снеговой покров довольно медленно; наибольшей толщины он достигает в январе, а затем он почти не изменяет своей мощности до марта включительно. С апреля толщина его быстро уменьшается, но сход снега начинается позднее, чем в восточноевропейском секторе Субарктики, так как он очень охлажден. Не ускоряет наступление начала схода снега и то, что солнечные лучи, проникая внутрь снегового покрова до глубины 25 см, вызывают в нем внутреннее испарение снега. Это потому, что испарившаяся влага в сильно охлажденном снеге снова переходит в твердое состояние от соприкосновения как с самим снегом, так и с поверхностью земли (Георгиевский, 1938).

Описанный ход изменения мощности снегового покрова способствует в первой половине зимы очень сильному промерзанию почвы. Но и во второй половине зимы, вследствие небольшой толщины снега почва продолжает охлаждаться. Только на западе сектора, где снег толще, этого не происходит. Таким образом, в восточносибирском секторе Субарктики все способствует тому, чтобы почвогрунты за зиму охладились значительно больше, чем в восточноевропейском. В связи с этим средние годовые температуры вечной мерзлоты здесь очень низки: не более -7° (на глубине 20 м). Чрезвычайно интенсивное и быстрое промерзание почвогрунтов осенью приводит к образованию в почве уже в сентябре ледяных линз. Прежде всего они образуются в верхних горизонтах оголенных от растительности тундровых пятен, поверхность которых при этом вспучивается и покрывается трещинами. Ближайшая оттепель, не уничтожая линзы, приводит лишь к всасыванию трещин. Эти ледяные линзы летом частью исчезают, частью же сохраняются, чего не наблюдается в восточноевропейском секторе Субарктики.

Совершенно иной масштаб чем там принимает здесь и морозное вспучивание грунта под дерниной. В буграх, на промерзающих в первую очередь их вершинах, внутри минерального ядра бугра также образуются ледяные линзы. Летом эти линзы обычно сохраняются вследствие низких температур почвогрунтов. В последующие зимы линзы продолжают утолщаться, особенно при наличии подтока грунтовых вод. Если этот подток велик, через много лет, при особо благоприятных для этого местных условиях, например, на более крупнопористых породах, в песках, где пленочные воды передвигаются свободнее, бугры вспучивания могут достигать здесь 40 м и даже более высоты. Такие высокие бугры получили якутское наименование "булгунняхи". Чаще всего они возникают на дне опущенных, а в районе наиболее резкого континентального климата и на дне существующих плоскодонных озер. Ледяное ядро прикрыто в них толщей минеральных озерных отложений в 1-5 м мощности с реликтовым торфяным покровом до 1 м толщины. Весь этот чехол нередко разбит трещинами. В питании ледяного ядра водой, по мнению В. Н. Андреева, принимают большое участие межмерзлотные воды таликов, часто расположенных под дном озерных котловин. . Согласно исследованиям того же автора, булгунняхи широко распространены в прибореальной зоне Субарктики и в Западно-Сибирской низменности, а на востоке доходят до Чаунской губы, т. е. характерны для всей прибореальной Субарктики с ясно выраженным достаточно резким континентальным климатом. Встречаются они и на юге приарктической зоны, но там они представляют реликтовые образования, возникшие в эпоху менее сурового климата (Андреев, 1936). В восточносибирском секторе Субарктики формирование булгунняхов нередко осложняется чрезвычайно своеобразным процессом образования на их вершине глубокого воронкообразного кратера, происхождение которого долго представляло загадку, решенную опытами И. Я. Баранова (1938, стр. 169) над замораживанием воды в сосуде на морозе. Эти опыты показали, что при кристаллизации воды растворенный в ней воздух выделяется пузырями и может скопляться под ледяным ядром бугра в виде нескольких воздушных камер. По мере дальнейшей кристаллизации воды внутри бугра в эти камеры выделяются все новые порции воздуха, что сначала заставляет бугор расти, а затем создает внутри него напряжение такой силы, что вершина бугра не выдерживает и взлетает на воздух. В восточноевропейском секторе Субарктики такие явления представляют большую редкость. Однако и здесь изредка встречаются небольшие бугры вспучивания с кратерами, но величины бугров не превышают обычной для этих мест.

Сохранение ледяного ядра в буграх летом в этом секторе не наблюдалось. Другой чрезвычайно характерной особенностью зимнего геоморфологического процесса в описываемом секторе Субарктики является образование в грунтах сложных систем морозобойных трещин. Весной туда проникают первые талые воды, там они замерзают, образуя ледяные жилы, легко сохраняющиеся к летом. Кроме мелких трещин местами образуются и крупные. Из них вертикальные достигают нескольких метров глубины. В них могут образоваться крупные жилы льда.

Наряду с описанными формами современного накопления льда в почвогрунтах тундр Восточной Сибири существуют и другие, более крупного масштаба. В прибореальной зоне, в районе р. Анабар, В. Б. Сочава нашел, что на междуречьях "заболоченные тундры на больших площадях подстилаются льдом, прикрытым почвенным слоем не мощнее 50 см". Этот почвенный горизонт состоит из довольно тонкого (порядка 5-7 см) торфяного слоя, иногда переходящего в землисто-торфяной слой (около 6 см толщины). Вся остальная толща представлена "вязким, все лето находящимся в кашеобразном состоянии сизовато-голубым суглинком с ржавыми примазками" (Сочава, 1933, Изв. геогр. общ., стр.345 и 353). В приарктической зоне, в том же районе В. Б. Сочава, описывая широко распространенные здесь низинные, насыщенные влагой болота, указывает, что "эти низинные болота подстилаются в большинстве случаев льдом". "Среди этих низинных болот встречаются не слишком сближенные друг к другу бугры в 70-100 см высоты. Они представляют собой выпуклины льда, покрытые осоковым торфом" (Сочава, 1933, стр. 358). О происхождении описанных пластов льда непосредственно под торфом можно сделать весьма вероятное предположение, что после промерзания торфяного горизонта под ним, как уже описано выше, должен протекать процесс формирования горизонта ледяных стебельков. В условиях температурного режима почвогрунтов восточносибирского сектора Субарктики этот слой, раз образовавшись под довольно значительным горизонтом малотеплопроводного торфа, не исчезает и летом. Каждую осень под торфом возникает новый такой ледяной горизонт, за счет которого происходит увеличение мощности ранее образовавшейся ледяной толщи.

Известные указания на то, как образуются пласты льда под суглинистым глеевым горизонтом, мы видим в том, что поверхность ледяного слоя совпадает здесь с нижней границей летнего протаивания почвы и что температура вечной мерзлоты достаточно низка. В сентябре, когда морозы чередуются с оттепелями и средняя месячная температура воздуха лишь немного превышает 0°, летний приток тепла в почву сверху прекращается и сменяется хотя бы периодами отдачей тепла вверх. В таких условиях температура плывуна, на границе с вечной мерзлотой и летом близкая к 0°, легко падает несколько ниже 0°, а вечная мерзлота становится активным источником холода. Таким образом здесь создаются условия, совершенно аналогичные таковым в поверхностном горизонте почвогрунтов при промерзании его.сверху, однако при обратной стратификации температурных горизонтов. Как мы видели, в первые моменты такого промерзания в верхнем слое почвогрунтов образуется лед (ледяные стебельки) за счет почвенных вод.

Следовательно, на границе между плывуном и вечной мерзлотой в сентябре должен протекать аналогичный процесс накопления льда. Позже, когда торфяной горизонт промерзнет и потеряет свои теплоизолирующие свойства, образование льда у поверхности вечной мерзлоты прекращается, так как охлаждение сверху протекает гораздо интенсивнее, чем снизу. Раз образовавшись, ледяная прослойка на следующее лето оказывается уже ниже горизонта протаивания грунта и потому сохраняется в неприкосновенности. В последующие годы в начале осени эта прослойка должна нарастать описанным способом и со временем может достигнуть значительной мощности. Тяжесть вышележащего пласта грунта этому помешать не может, так как при расширении воды от замерзания в ней развивается сила, достаточная для поднятия 10 тонн на 1 кв. дециметр поверхности (Hogbom, 1914).

Конечно, чередование более холодных и более теплых годов осложняет этот процесс, но не изменяет его сущности. Однако такое образование подземных ледяных пластов возможно лишь при сочетании ряда условий. Важнейшие из них следующие: 1) очень низкая температура вечной мерзлоты, 2) определенная мощность изолирующего торфяного горизонта, 3) резкое снижение средней температуры первого осеннего месяца по сравнению с предыдущим и достаточно низкий уровень этой температуры, 4) достаточно ровная поверхность вечной мерзлоты, 5) суглинистый или глинистый состав оттаивающего слоя почвогрунтов и почти полное отсутствие в нем щебня, имеющего другую теплопроводность и теплоемкость, чем мелкоземистый плывун.

При отсутствии одного из этих условий ледяной пласт у поверхности вечной мерзлоты не сможет образоваться. Поэтому в восточносибирском секторе Субарктики, где вероятность наличия всех перечисленных условий особенно велика, подпочвенный лед местами и образуется. В восточноевропейском же секторе Субарктики этого не наблюдается, так как температура вечной мерзлоты здесь выше, а значительное протаивание почвогрунтов, как правило, должно приводить к образованию достаточно сложного микрорельефа поверхности вечной мерзлоты. Наряду с этими процессами накопления льда в почвогрунтах в описываемом секторе Субарктики идет и частичное их таяние, в результате чего поверхность тундры испещрена здесь множеством мелких озерков, образовавшихся там, где ледяные пласты, описанные выше, обнажились, и лед, лишенный изолирующего торфяного покрытия, растаял. Причиной этому являются все те же морозобойные трещины в сочетании с взлохмачиванием ветром и развеванием погибающей дернины, а затем и торфяного горизонта. Вероятно, торфяноледяные бугры, описанные выше, являются исходными пунктами оголения льда с последующим превращением протаивших его участков в озерки. Обилие озерков такого происхождения резко отличает гидросеть восточносибирского сектора Субарктики от восточноевропейского, где озер, как мы видели, много, но они совершенно иного генезиса. Очень характерным для описываемой территории является и наличие здесь большого количества мощных толщ древних ископаемых фирновых льдов, унаследованных от ледниковой эпохи,- о них будет сказано в главе об истории развития физико-географической среды Субарктики.

В общем, в интересующем нас секторе Субарктики зимний физико-географический процесс, в отличие от такого в восточноевропейском секторе, характеризуется довольно энергичным накоплением долговечных ледяных новообразований как в виде подземных ледяных пластов, так и в виде ледяных жил, цементирующих морозобойные трещины и тем самым в значительной мере сводящих на нет результаты, казалось бы, достаточно интенсивного процесса морозного выветривания. И долговременно существующие подземные ледяные пласты, и такие же ледяные жилы, поскольку они, раз возникнув, затем сохраняются много лет подряд и, следовательно, не изменяются под влиянием внешних условий, мы не имеем основания относить к коре выветривания и должны считать их горными породами, хотя и очень молодыми, но залегающими вне пределов коры выветривания до тех пор, пока они не окажутся на самой дневной поверхности и в связи с этим не подвергнутся таянию.

Все это указывает на то, что зимою накопление минеральной материи коры выветривания идет здесь гораздо слабее, чем в восточноевропейском секторе Субарктики, и нередко вовсе сводится на нет.

Весьма интенсивно протекают здесь зимние процессы и в водоемах. Толщина льда на них настолько велика, что очень многие водоемы промерзают до дна. Гораздо более широкое и интенсивное развитие получают здесь по сравнению с Припечорской Субарктикой и процессы образования наледей, особенно к востоку от Лены. Так, например, по наблюдениям Нагеля (1939, стр. 97-98), в районе р. Хараулах, где тонкий снеговой покров часто сдувается с поверхности речного льда, вдоль стержня реки ледовой покров образует вспученную полосу, состоящую из ледяных бугров 30-70 м длины, 10-25 м ширины и 2.5-3 м высоты. Вдоль вспученной полосы проходит более или менее вертикальная трещина 1-1.5 м глубины и 0.6-0.7 м ширины. Через нее происходит излияние наледных вод, замерзание которых и приводит к образованию вдоль трещины цепи описанных ледяных бугров. Эти явления широко распространены на реках к востоку от Лены.

Гораздо более тонкий, чем в Печорской Субарктике, снеговой покров обусловливает большие возможности для животных восточносибирской Субарктики добывать пищу из-под снега, почему количество зимующих в Субарктике животных в данном секторе значительно больше, чем в восточноевропейском. Все это говорит о большой интенсивности всего зимнего физико-географического процесса.

Весна в восточносибирском секторе Субарктики, как отмечалось, характеризуется более поздним началом схода снега, зато после исчезновения снегового покрова переход к летним условиям совершается чрезвычайно быстро. Это выражается в столь же быстром пробуждении и развитии растительности.

Особенности летнего физико-географического процесса:

а) Неорганическая часть. Несмотря на то, что южная граница субарктического пояса расположена в Восточной Сибири почти на 5 градусов широты севернее, чем в восточноевропейском секторе, средняя температура четырех теплых месяцев на юге восточносибирской Субарктики всего лишь на 1.5° ниже, чем на юге печорской Субарктики, средняя же температура июля почти одинакова здесь и там. О причинах этого было сказано выше.

Как ни высоки такие среднелетние температуры для данных широт, они примерно процентов на 18 ниже, чем на юге восточноевропейской Субарктики. А так как зима в Восточной Сибири, как мы видели, гораздо суровее, и летних осадков, отепляющих почву, здесь меньше, чем там, то почва за лето успевает здесь протаивать на гораздо меньшую глубину: к востоку от Лены - до 30 см, а часто и меньше, в исключительных случаях - до 60 см. К западу от Оленека, где суровость зимы несколько меньше, а толщина снегового покрова (на юге Субарктики) несколько больше, глубина протаивания немного возрастает, достигая на крайнем юго-западе сектора, как максимум, 1 м, т. е. все еще ока намного меньше, чем на юге восточноевропейского сектора Субарктики. Плывун, получающийся в результате оттаивания почвогрунтов, так же, как в восточноевропейском секторе, подвержен солифлюкции, вследствие чего здесь, как и там, образуются голые пятна выливания и небольшие солифлюкционные бугорки.

Незначительная глубина оттаивания грунта и уменьшение испарения почвенной влаги, по сравнению даже с восточноевропейским сектором, в связи с менее высокими летними температурами, как и довольно значительные в восточносибирском секторе дожди в августе, когда уровень вечной мерзлоты всего ниже,- все это приводит к тому, что уровень почвенных вод стоит высоко в течение всего теплого периода. Это обстоятельство в сочетании с тем, что богатых кислородом талых вод здесь мало и стекают они в основном до оттаивания почвы, так что на процессы почвообразования они почти не влияют, обусловливает почти безраздельное господство здесь глеевого типа почвообразования, особенно к востоку от Оленека, где все описанные условия всего резче выражены. Здесь даже на песках юга Субарктики подзолообразование, как правило, отсутствует. Западнее, где, как мы видели, условия несколько иные, особенно в бассейне Анабара в прибореальной зоне, слабый и скрытый процессы подзолообразования наблюдаются, но исключительно на отдельных участках хорошо дренированных песчаных, реже супесчаных склонов.

Таким образом, описываемый сектор Субарктики отличается от восточноевропейского исключительным господством глеевого типа почвообразования на востоке и гораздо большим на западе. Поэтому вынос из почв растворимых соединений здесь меньше, чем там. С этим связано то, что здесь довольно часто встречаются тундровые пятна с углекислой известью в поверхностном горизонте, однако лишь на горных породах, изобилующих ею.

Если таким образом процессы почвообразования здесь в небольшой степени увеличивают приходную часть баланса минеральной материи коры выветривания по сравнению с восточноевропейской Субарктикой, то процессы, связанные с таянием обнажающихся пластов молодого подземного льда, а равно и древних ископаемых льдов, в гораздо большей степени увеличивают расходную часть указанного баланса. Образующиеся при этом озера часто имеют ледяное дно, как это описывают Городков и Тихомиров (1937, стр. 185) для Быковского полуострова (к востоку от устья Лены), изобилующего древними ископаемыми льдами.

Будучи вскрыты и обнажены на бортах долин вследствие эрозии рек и ручьев, мощные массивы таких льдов быстро тают со стороны долины, что сопровождается образованием своеобразных форм рельефа. Если льды прикрыты сверху очень тонким слоем мерзлого грунта, легко разрушающегося при оттаивании, на месте растаявших льдов остаются лишь находившиеся во льду земляные включения (штоки и жилы), превращающиеся в земляные конусы до 6 м высоты и до 2 м широты у основания. Эти так называемые "байджарахи" недолговечны, так как после протаивания слагающих их супесей или суглинков они быстро уничтожаются денудационно-эрозионными процессами (Пархоменко, 1929, стр. 243). В том случае, если массив ископаемого льда сверху прикрыт более значительным слоем мерзлого грунта, несущего на себе пласт торфа (реликтового) мощностью до 1-2 м (как это часто наблюдается в районе дельты Лены и в бухте Тикси), таяние льда вдоль края долины сопровождается, по описанию Б. А. Тихомирова (1938, стр. 94-100), образованием ручьев, питающихся талыми водами. Текут они под торфом, прокладывая там сложную густую сеть русел, в которые торф постепенно оседает, разбиваясь при этом трещинами. Этот процесс создает вдоль краев долин полосы земляных бугров до 3 м высоты на ледяном фундаменте, сверху покрытых разбитыми глыбами торфа. Все это сильно улучшает дренаж, почему на склонах бугров развивается довольно богатая растительность, главным образом из разнотравья и злаков, а типичные для района болотные осоки отступают на задний план. В районе дельты Лены, где ископаемых льдов особенно много, полосы таких бугров, окаймляющие речные протоки, очень характерны. В сторону междуречий бугристые полосы постепенно переходят в равнинную заболоченную тундру.

Все эти многообразные процессы таяния, как молодых, так тем более и древних льдов, знаменуют переход их в состав коры выветривания с последующим быстрым расходом этой категории минеральной материи коры выветривания путем перехода ее в жидкую фазу. Учитывая широкое распространение этого процесса в восточносибирской Субарктике и все то, что было сказано выше о малой интенсивности нарастания коры выветривания зимою, мы приходим к выводу, что в общем для нашего пояса в данном его секторе приход минерального вещества коры выветривания значительно отстает от расхода. Другими словами, баланс минеральной материи коры выветривания мы должны расценить как отрицательный, притом с довольно значительными показателями. Если это так, то интенсивность гидро-геоморфологического процесса здесь заметно выше, чем в восточноевропейской Субарктике.

б) Органическая часть. Описанные особенности внешних условий сильно отражаются на характере растительности, причем к востоку от Оленека заметно иначе, чем к западу от Анабара. Важнейшие из них следующие: 1) Меньшее, чем в Печорской Субарктике, количество атмосферных осадков, особенно зимой, и скатывание талых вод в основном до оттаивания почвы, что способствует гораздо более быстрому, чем в восточноевропейском секторе, освобождению торфяного горизонта, заключающего в себе основную массу корней растений от состояния переувлажнения. Нередко оно и вообще отсутствует, по крайней мере на склонах. 2) Менее частые вторжения арктических воздушных масс, в результате чего температурные условия лета более ровные (реже случаются сильные летние похолодания), а с другой стороны, количество углекислого газа в атмосфере здесь несколько больше, чем в восточноевропейской Субарктике, так что с воздушным питанием растений дело обстоит несколько лучше, чем там. 3) Пониженная сила ветра, обусловливающая более равномерное распределение снегового покрова, а следовательно, и уменьшение обнажающихся зимою от снега участков и меньшее развитие процессов, ведущих к разрушению дерновины на этих последних. Сочетание первой и последней особенностей гидро-климатического режима благоприятствует развитию в наземном покрове кустистых лишайников, почему в восточносибирской Субарктике, в отличие от восточноевропейской, широко распространены лишайниковые тундры. Состав лишайников меняется в них в зависимости главным образом от быстроты стаивания и мощности снегового покрова. Там, где он более (ко не слишком) тонок, преобладают алектории; где он толще, но весной не залеживается, широко распространены цетрарии с участием кладоний.

С перечисленными выше тремя положительными особенностямивнешних условий сочетается меньшее оттаивание почв, что вызывает увеличение на плоских элементах рельефа заболоченных площадей, особенно на востоке данного сектора, где оттаивание почв, как мы видели, минимально. Это отрицательное условие не может, однако, свести на нет влияние перечисленных положительных условий, почему растительный покров в восточносибирском секторе Субарктики должен быть продуктивнее, чем в восточноевропейском, что и наблюдается в действительности. Так, например, в приарктической зоне это выражается в том, что полигональные тундры в восточносибирском секторе часто уступают место более богатым растительностью пятнистым дерновинным тундрам, занимающим нередко до 50% площади. Как в приарктической, так и в прибореальной зонах, по причинам, указанным выше, увеличение продуктивности растительного покрова сильнее выражено на западе восточносибирского сектора, чем на востоке, почему мы сначала рассмотрим особенности растительного покрова на западе, а затем, особо, на востоке.

В районе низовьев Анабара, по исследованиям В. Б. Сочава (1934, стр. 277 и сл.), пятнистые дерновинные тундры приарктической зоны всюду являются дриадовыми, в зависимости от особенностей местообитания, весьма сильно варьирующими. Так, на вершинах холмов, где дренаж хорош, а зимой снег очень тонок, они лишены сколько-нибудь значительного мохового и лишайникового покрова. По мере "увеличения влажности грунта в связи с несколько худшей дренированностью местообитаний и изменением механического состава почв в направлении смены песчаных и супесчаных грунтов суглинистыми" в дриадовых группировках все большее участие принимают зеленые мхи, а затем еще и осоки, и они превращаются в заболоченные дриадовые тундры. Типичные осоково-дриадовые тундры, занимающие склоны равнинных тундр, имеют сплошной растительный покров, причем в верхнем ярусе некоторое участие принимают также стелющиеся ивовые кустарники (Salix pulchra и др.) и достаточно разнообразное разнотравье. Ближе к подножью холмов, где снега много, но дренаж еще вполне удовлетворителен, располагается пятнистая дриадово-кассиоповая тундра, причем доминирующая роль может перейти и к кассиопе. В таких группировках, на водопроницаемых грунтах, наземный ярус состоит из кустистых лишайников; там, где снег залеживается долго, этот ярус становится мохово-лишайниковым и нередко покрывает почву сплошь.

Северная подзона прибореальной зоны Субарктики с ее пятнистыми лишайниковыми и моховыми тундрами в западной части восточносибирского сектора характеризуется тем, что площадь, занятая голыми пятнами, нередко падает до 15-30%, хотя местами она достигает и 50%. Она снова возрастает до 60-70% в центральных частях Таймырского полуострова на моховых суглинистых тундрах, описанных М. Н. Аврамчиком (1937, стр. 77-81) для района верховий Дудынты (восточного притока р. Пясины). Однако район этот расположен за пределами восточносибирского сектора Субарктики. В Анабарском районе, где преобладают песчаные и каменистые грунты, доминируют лишайниковые тундры; западнее, на правобережье р. Попигай - моховые тундры на суглинках. В Анабарских лишайниковых тундрах верхний ярус состоит из кустарников - ерника (Betula exilis), ивы и багульника, из полукустарничков - брусники, голубики, кассиопы, дриады, из трав - осок, пушиц, вейника и др. На сухих песчаных грунтах участие этих растений очень мало (5% покрытия площади). Оно возрастает в количестве и разнообразии с увеличением содержания влаги в почве.

Типичные моховые тундры северной подзоны прибореальной зоны западной части восточносибирского сектора Субарктики описаны В. Д. Александровой (1937, стр. 181-206) на правобережье р. Попигай. Для них характерна густая сеть морозобойных трещин, расширенных (эрозией и весенним замерзанием в них льда) до 5-15 см ширины пои глубине в 30-40 см. Эта сеть способствует дренажу и разбивает тундру на обособленные участки, диаметром в 1-2 м, нередко с слегка выпуклым профилем и голым пятном в центре. На эти пятна приходится 15-20% всей площади. Верхний ярус моховых тундр состоит главным образом из осок и пушиц, сидящих на образуемых ими кочках, а также из куропаточьей травы, тальника, ерника и ряда травянистых растений. Такие моховые тундры приурочены к пологим склонам. Выше, ближе к плоской вершине холмов, верхний ярус слагается из куропаточьей травы, кассиопы и кустарников. Вообще характерной особенностью западной части восточносибирской Субарктики в данной зоне является широкое распространение дерновинных дриадово-кассиоповых тундр, которые занимают здесь такие местоположения, которые в более западных тундрах обычно заняты менее продуктивными моховыми (Самбук, 1937, стр. 139).

На суглинистых, чуть покатых участках с затрудненным дренажем встречаются пушицевые кочкарники.

Южная подзона прибореальной зоны характеризуется здесь таким обилием кустарников, что они образуют самостоятельный ярус из ерника, часто с багульником, или из тальника. Большую роль в растительном покрове играют также осоки и пушицы. Слабо и вовсе недренированные поверхности заняты во всей прибореальной зоне крупнобугристыми болотами.

Один из наиболее северных торфяников такого рода в бассейне р. Анабар (в северной подзоне прибореальной зоны) В. Б. Сочава описывает следующим образом: "Высота бугров над осоково-пушицевыми низинами была около 1 м. Торфянистый слой на вершине бугра не превышал 40 см. Торф был осоковый. Под торфом в некоторых буграх находился лед, в других - мерзлая глина" (Сочава, Изв. геогр. общ., 1933, стр. 349). При широком распространении низинных болот сухой торф крупнобугристых торфяников привлекает леммингов, как удобное место для норения, тем более, что в окружающих болотах растет Pedicularis, корневища которых заготовляются ими на зиму.

Приведенные выше данные говорят о том, что в западной части восточносибирской Субарктики на всех широтах растительный покров значительно обильнее, чем в соответствующих зонах и подзонах восточноевропейского сектора и что, следовательно, продуктивность его должна быть значительно выше, чем там.

Особенности растительного покрова восточносибирской Субарктики к востоку от Оленека в гораздо большей мере, чем к западу от р. Анабар связаны с очень слабым летним протаиванием почвы. Царящие здесь почвенно-гидрологические условия в сочетании с преобладанием, к востоку от Хараулахских гор, плоских низин, сложенных наносами, чрезвычайно благоприятны для осоковых и пушицевых кочкарников и гораздо менее благоприятны для других типов болот, для которых характерно более глубокое летнее протаивание. Поэтому кочкарные болотные и заболоченные группировки здесь преобладают над всеми другими. Формирование кочкарников связано с способностью осок образовать кочки, состоящие из отмерших частей корневищ и корней. Они поднимаются над уровнем грунтовых и поверхностных вод, сравнительно богаты гумусом и вообще представляют много преимуществ для расположенных в них корней их созидателей, по сравнению с условиями внизу - между кочками.

К условиям, царящим на востоке описываемого сектора Субарктики, кочкарники приспособлены наилучшим образом, почему даже в южной подзоне прибореальной зоны широко распространены пушице-вые кочкарники с торфяным почвенным горизонтом и наземным ковром из зеленых мхов и сфагнума. На участках, где зимой скопляется больше снега, эти группировки уступают место болотным фитоценозам с кустами ерника и ив. К западу площадь таких фитоценозов возрастает, и сами они приобретают менее заболоченный характер.

В северной подзоне прибореальной зоны к востоку от Оленека, наряду с обширными пушицевыми кочкарниками с моховым наземным ковром, из которого сфагнум уже почти исчез, широко распространены "соковые кочкарники, а на менее заболоченных грунтах преобладают группировки из куропаточьей травы и осок.

Приарктическая зона занимает здесь главным образом дельту Лены, всего дальше выдвинувшуюся на север. О растительном покрове ее нет опубликованных исследований. Насколько известно, плоские междуречья между речными рукавами заняты осоковыми кочкарниками. Вокруг чрезвычайно многочисленных здесь озер, по личному сообщению Б. А, Тихомирова, широко распространены заросли злака арктофила. Как уже описано выше, на бугристых полосах вдоль краев речных протоков в чрезвычайно своеобразных условиях хорошего дренажа большую роль играют группировки из тундрового разнотравья и, злаков. В южной части зоны кое-где встречаются и ивовые кустарники до 40 см высоты (Городков и Тихомиров, 1937, стр. 184)¹.

На широко распространенных здесь реликтовых торфяниках, по словам Б. А. Тихомирова, растет много морошки, хорошо вызревающей здесь, несмотря на очень высокие широты. Восточнее Лены по морским берегам встречаются заливаемые приливом приморские луга. Для оценки продуктивности растительного покрова восточносибирской Субарктики к востоку от Оленека необходимо еще учитывать, что и здесь ветровых голых тундровых пятен, по причинам, указанным выше, гораздо меньше, чем в восточноевропейском секторе, а пятна иного происхождения даже на открытых для ветра местах гораздо быстрее зарастают, чем там. Если в восточноевропейских тундрах господствующие там плоские пятна зарастают главным образом мхами, то здесь, где пятна обычно имеют выпуклую поверхность (вследствие образования под ними ледяной линзы), на их приподнятых легче обсыхающих частях распространяются главным образом тундровые лишайники, т. е. растения гораздо более ценные в кормовом отношении. С другой стороны, тяжелые почвенно-гидрологические условия к востоку от Оленека вызывают некоторое обеднение флористического состава кустарников и полукустарничков. Карликовая березка (Betula папа) здесь вовсе не встречается, так что ерник представлен лишь Веtula exilis и т. п. Следует отметить, что вообще восточносибирский сектор Субарктики довольно сильно отличается от восточноевропейского своим флористическим составом растительного покрова. Так, багульник здесь представлен не Ledum palustre, a Ledum decumbens, ивыг осоки и ряд других форм представлены, в большинстве, местными восточносибирскими формами, образовавшимися по-видимому, в четвертичное время на месте или в более южных широтах Восточной Сибири, частью в горах.

В общем растительный покров во всем восточносибирском секторе Субарктики оказывается более сплошным или более богатым, чем в восточноевропейском секторе, притом в западной части первого в большей мере, чем в восточной. Большее развитие осоковых и пушицевых кочкарников, чем моховых болот, не снижает продукцию растительного органического вещества, а скорее повышает ее по сравнению с восточноевропейским сектором Субарктики, так как моховое болото в общем ежегодно продуцирует меньше органической материи, чем осоковое болото, а кормовой потенциал продукции кочкарников несравненно выше, чем у моховых болот. Значительно большая, чем в восточноевропейской Субарктике, продуктивность растительного покрова соответствующих зональных подразделений восточносибирских тундр подтверждается и имеющимися цифровыми данными. Из очень скудных цифровых материалов В. Б. Сочавы, касающихся продуктивности зеленых кормов тундр восточносибирской Субарктики, от Анабарского района и далее на восток, вытекает, что общая масса зеленых растений здесь заметно выше, чем в восточноевропейском секторе Субарктики.

¹ В тексте указанной работы высота кустарников указана 400 см, что является явной опечаткой.

Продуктивность лишайников (по более подробным данным того же автора) несравненно выше, чем там, и местами достигает 60-100 ц на гектар. Особенно продуктивны лишайниковые тундры Анабарского района (Сочава, 1933, стр. 86-95). К сожалению, опубликованных цифровых данных о производительности растительного покрова тундр восточного Таймыра не имеется, нет их и в работе А. А. Дедова о кормовых площадях Таймырского округа (1933). Производительность эта должна быть выше, чем в остальном восточносибирском секторе Субарктики. Таким образом, растительный покров восточносибирского сектора, особенно в западной его части, представляет значительно большую кормовую базу, чем растительность восточноевропейского сектора, что создает более благоприятные условия для обитания здесь наземных животных. Напротив, условия обитания в пресноводных озерах здесь несколько менее благоприятны вследствие большой продолжительности ледостава и большого распространения зимнего промерзания до дна. Зато крупные реки здесь не беднее, а некоторые и богаче рыбой, чем низовья Печоры. В связи со всем этим разнообразие животного мира по сравнению с восточноевропейским сектором Субарктики здесь возрастает, что косвенно указывает и на общее увеличение животного населения. Число видов птиц, гнездящихся в Субарктике, возрастает здесь примерно процентов на десять. Не менее показательно, что не совершающие дальних сезонных кочевок млекопитающие, именно заяц-беляк и горностай, обитают не только в прибореальной, но и в приарктической зонах, волк также появляется в этой последней с ранней весны, Вместе с приходом сюда с юга диких северных оленей (Романов, 1941, карта). Наконец, дикие олени, обитающие летом в арктическом поясе (на Новосибирских островах), откочевывают по льду в Субарктику и кормятся здесь в зимнее время (Зарозняев, 1933, стр. 77-78). Состав пернатого населения претерпевает по сравнению с Большеземельской Субарктикой значительные изменения: при совершенно сходном общем его характере треть видов представлена другими, правда, весьма близкими, но уже сибирскими или восточносибирскими формами, как это вытекает из сопоставления списков птиц в упоминавшихся работах В. М. Сдобникова и А. В. Дмховского для Печорской Субарктики с данными Н. М. Михеля для Индигирской Субарктики (Михель, 1935) и А. Я. Тугаринова и А. И. Толмачева для восточного Таймыра (Тугаринов и Толмачев, 1934). Даже обе куропатки представлены особыми восточносибирскими формами. Из числа рыб здесь имеются сибирские осетровые, ленок, валек, рогатка, не встречающиеся в восточноевропейской Субарктике, зато отсутствуют семга и озерный гольян, как это следует из сопоставлениясписков рыб Печоры (Солдатов, 1924) и Лены (Борисов, 1928). Промысловыми рыбами, например, на Хатанге, являются муксун, нельма, сиг, ряпушка, щука, налим, осетр (Михин, 1941).

Интересны некоторые наблюдаемые здесь изменения в соотношениях между представителями различных групп пернатых, тесно связанные с местными особенностями восточносибирской Субарктики. При указанном нормальном увеличении числа видов водоплавающих число видов лебедей и крохалей, т. е. птиц, не связанных с наземным кормом, резко снижается (с трех до одного вида по каждой группе), что, впрочем, частично возмещается увеличением числа гагар (с 2 до 4 видов), а число видов гусей, считая вместе с казарками, питающихся наземными кормами, сильно возрастает (с двух в Печорской Субарктике, до шести в Индигирской). Число Куликовых, питающихся беспозвоночными, живущими в земле, комарами и т. п., в восточносибирском секторе Субарктики больше на 15% (вместо 12 имеется 15 видов). Это является косвенным указанием на большее изобилие здесь указанных беспозвоночных. Напротив, видовой состав воробьиных гораздо беднее: вместо 16 видов имеется 7; это, вероятно, является до известной степени следствием сильного сужения южной подзоны прибореальной зоны за счет расширения северной подзоны, что связано с уменьшением площадей, занятых густыми кустарниковыми зарослями, этими основными местами обитания и укрытия воробьиных. Косвенным указанием на общее увеличение численности пернатых и мелких грызунов в восточносибирской Субарктике является заметно большее, по сравнению с Печорской Субарктикой, число видов таких животноядных птиц, как чайки (вместо одного - четыре вида) и поморники (вместо одного - три вида). Увеличение же числа видов остальных чисто сухопутных хищных птиц достигает 17%, вместо пяти - шести видов. В пользу того, что в восточносибирском секторе Субарктики обитает значительно больше леммингов, чем в восточноевропейском секторе, говорит и то, что, по исследованиям Романова (1941, стр. 59), "...для размножения леммингов весной, летом и осенью наиболее благоприятна теплая и относительно сухая погода. При холодной же и особенно, по-видимому, дождливой погоде, устанавливающейся в этот период, размножение происходит очень плохо". Совершенно очевидно, что в интересующем нас секторе Субарктики климатические условия значительно более благоприятны для леммингов, чем в восточноевропейском. За 19 лет (с 1919 по 1938 гг.) в Лено-Хатангском крае, по Романову (1941, стр. 57), массовое размножение леммингов на протяжении 15 лет происходило один раз в каждые три года и в течение остальных четырех лет один раз в каждые два года, что было связано с соответствующим чередованием погодных условий. Относительное изобилие леммингов должно сопровождаться таким же изобилием (сравнительно с восточноевропейской Субарктикой) песца, горностая и вообще всех хищников, питающихся пеструшкой.

Все изложенное выше позволяет говорить о большей, чем в восточноевропейской Субарктике, продукции животной органической материи как в теплую, так и в холодную часть года. Это сочетается с повышенной продуктивностью растительного покрова. Очевидно, что и частный баланс живой органической материи в системе "растительный покров - животный мир" складывается здесь более благоприятно, чем там. Все это говорит о большей интенсивности в целом за год и no-сезонам биологического звена физико-географического процесса, чем в восточноевропейском секторе.

Выше мы пришли к такому же выводу по отношению к гидрогеоморфологическому звену того же процесса. Все это указывает на большую интенсивность всего физико-географического процесса, особенно в западной части сектора. Из всего изложенного выше ясно, что и неравномерность развития отдельных звеньев физико-географического процесса в восточносибирском секторе Субарктики, особенно на западе, меньше, чем в восточноевропейском секторе. Это соответствует меньшему, чем там, физическому несоответствию основных энергетических факторов климатического процесса и более благоприятному сочетанию тепла и влаги, характерным для восточносибирского сектора, особенно для западной его части.